В Воронежском заповеднике имени Василия Пескова скандал. Конфликт случился между музеем Пескова и игуменьей женского Толшевского Спасо-Преображенского монастыря, расположенного на территории заповедника. Монастырь претендует на здание, в котором находится экспозиция. Здание бывшей трапезной до революции принадлежало монастырю и по решению суда должно быть ему возвращено. Поскольку у руководства заповедника нет запасного помещения, есть вероятность, что музей окажется на улице и перестанет существовать.
Визит-центр Воронежского заповедника имени Пескова - копия здания, которое находится в заповеднике Беловежская Пуща, где в 1991 году были подписаны печально известные соглашения, уничтожившие Советский Союз и запустившие бесконечную череду разборок на тему, кто, что и кому задолжал.
Тот самый дом в заповеднике имени Пескова, где на 2-м этаже пока еще живет музей.
Григорий КУБАТЬЯН
Вот и здесь: монастырь расположен на территории 100-летнего заповедника, то есть на государственной земле. Но и заповедник открыли на землях, когда-то принадлежавших монастырю. Завязавшийся узел распутать непросто.
Музей Пескова открыли в 2013-м. Первоначально он занимал комнату в визит-центре, но экспонатов было много, а люди со всей страны присылали еще и еще: письма Пескова, его личные вещи, редкие книги... Хотелось сохранить память уроженца этих мест, знаменитого на весь мир журналиста «Комсомольской правды» - путешественника, писателя, защитника природы.
В заповеднике установлен единственный в России памятник Василию Пескову. С 1956 года и до последних дней (августа 2013-го) мэтр неизменно печатал в «Комсомолке» свои очерки «Окно в природу»...
Владимир Путин наградил легендарного журналиста «Комсомолки» орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
Анатолий ЖДАНОВ
Именно Василий Михайлович спас все российские заповедники, когда в 2003 году чиновники Минприроды признали их существование «нерациональным». Он писал письма Владимиру Путину, приглашал его в редакцию «КП» (и президент пришел!), сам ездил к главе государства в Ново-Огарево. И убедил, пробил неприкосновенность охраняемых природных территорий в России.
Если бы не Песков, и этого Воронежского заповедника, вероятно, уже не было бы.
Пройдя по парковой дорожке, можно выйти к зданию музея, за которым сверкает белый храм Спасо-Преображенского монастыря. Рядом комплекс по разведению бобров и Бобранариум.
К 30-м годам прошлого века животные оказались почти полностью выбиты. И молодая советская республика, едва оправившись после Гражданской войны, дала задание ученым восстановить поголовье. Дело пошло, и сейчас 70% бобров в стране - выходцы из Воронежской области.
Карта заповедника
Дмитрий ПОЛУХИН
В советское время монастырская недвижимость использовалась для нужд науки. Первого бобра поселили именно в здании бывшей трапезной. Позже в одноэтажном здании надстроили второй этаж. Именно сюда в 2020 году на 90-летие Василия Пескова перенесли музей, сделав дорогой ремонт.
Когда встал вопрос о передаче недвижимости епархии, руководитель заповедника договорился с митрополитом Воронежским Сергием о разделе здания. Исторический (и пустующий!) первый этаж должен был отойти монастырю, а советская надстройка - остаться собственностью заповедника. Но, как и в случае с нерасширением НАТО на восток, договоренности остались на словах. А на деле - в заповедник прибыл юрист и попросил освободить помещение.
По музею меня ведет его хранительница - Наталья Хлызова, ученый-биолог, преподаватель, обладатель высшей журналистской награды «Золотое перо», полученной за книгу о Пескове.
Наталья Юрьевна едва не плачет. Столько усилий и средств было потрачено на сохранение памяти лучшего журналиста России, а теперь руководство заповедника предлагает устроить субботник, вынести из музея экспонаты и освободить помещение.
Куда выносить? Да куда хотите!
А ведь музей входит в энциклопедию литературных музеев России и в 1000 культурного наследия России. Здесь собраны личные вещи Пескова, письма, фотографии. За свой труд «Шаги по росе» Василий Михайлович получил Ленинскую премию. Но своей главной книгой считал «Отечество», сборник пронзительных очерков.
Музей пескова входит в энциклопедию литературных музеев России и в 1000 культурного наследия России
Максим ГОРОХОВ
При этом Песков объехал весь мир. Писал про Аляску, Северную Америку, Африку, Антарктиду.
Вместе с Николаем Дроздовым вел передачу «В мире животных».
Брал первое интервью у Юрия Гагарина. У маршала Жукова. В коллекции музея сохранилась блесна, которую маршал Победы сам сделал из солдатской бляхи и подарил журналисту. Оба были заядлыми рыбаками.
Василию Михайловичу принадлежала идея сделать медвежонка символом Олимпиады в Москве в 1980 году. Конкурс на лучшую эмблему был объявлен им в газете. И медвежонок с большими ушами и поясом из пяти колец стал известен всему миру.
Отшельница Агафья Лыкова хранит в своем таежном доме портрет человека, прославившего ее на весь мир.
Владимир ВЕЛЕНГУРИН
Песков дружил с Агафьей Лыковой. Его знаменитая книга «Таежный тупик» про жизнь отшельницы переведена на множество языков. А в музее хранятся ее подарки журналисту - березовый туесок и два камня - уже самому музею.
Песков был народным журналистом. Люди вырезали его статьи из газет, хранили эти вырезки. А позже присылали их в музей.
На выходе из музея встречаю еще одну плачущую женщину. Оказывается, монастырь претендует еще на одно здание - бывший дом настоятеля. Сейчас в доме прописано несколько семей бывших сотрудников заповедника. Куда их будут выселять, не ясно. Дом передали монастырю вместе с людьми.
- Мы живем здесь 33 года, а нас отдали будто крепостных, - возмущается Татьяна.
Она пенсионерка, получает 8 тысяч рублей. Работе в заповеднике она отдала 25 лет. В квартиру вместе с мужем вселялись законно - по ордеру. Но приватизировать комнаты в историческом здании, да еще и на территории заповедника, им не дали. Теперь, по словам Татьяны, директор заповедника предлагает: выходи снова на работу, поселим в служебное жилье. Но сколько еще сможет проработать 65-летняя женщина? А потом куда съезжать?
На сложные вопросы согласился ответить сам директор заповедника Анатолий Тарасов. Ну, как ответить… Ответов у него нет. Ситуация зашла в тупик. По федеральному закону бывшую церковную недвижимость нужно передать епархии. Заповедник обязан подчиниться. Но ресурсов, чтобы решить вопрос с переносом музея или переселением людей, не хватает.
Остаются только мечты. Например, передать экспозицию музея в школу имени Пескова или еще куда-то в область. Можно попробовать засунуть его в каморку Музея Великой Отечественной войны. Или разместить в открытом летнем кафе на территории бобропитомника.
- Там достаточно места. Кафе можно утеплить. Это лучшее решение. Целиком экспозиция не поместится, но фотографии можно убрать, они не так важны, - накидывает варианты директор, еще вчера собиравшийся выносить экспонаты на улицу. Сегодня ему позвонили из пресс-службы губернатора и попросили не торопиться.
Я видел это кафе. Оно меньше по площади. Внешней стены нет. Крыша - просто лист жести. Чтобы сделать здесь музей, нужно на месте кафе начать большую стройку. На это нет ни денег, ни времени. К тому же любое капитальное строительство на территории заповедника запрещено. А из монастыря приходят грозные письма, торопят с выселением. Вот-вот придут судебные приставы. Есть смысл дождаться их, а не уничтожать музей своими руками, но итог тот же самый.
- А нельзя договориться с епархией, чтобы не торопили с выселением, пока нет нового здания? - спрашиваю у директора.
- Я пытался, но ничего сделать не смог, - виновато пожимает плечами Тарасов.
Остается одна надежда - в понедельник судьбу музея обсудят на совещании в правительстве области. Но рассчитывать придется только на чудо. А за чудеса отвечает небесная канцелярия.
Про Толшевский Спасо-Преображенский монастырь я слышал разное. Говорят, в древние времена монахи селились в этих местах в пещерах и дуплах деревьев. Позже, когда монастырь разросся, сюда начали ссылать проштрафившихся монахов в качестве наказания. А в окрестных заповедных лесах жили разбойники. Одно время здесь молился святитель Тихон Задонский, но ушел в Задонск. До революции монастырь славился дурным отношением к крестьянам. Был случай, когда игумен вызвал конную полицию, чтобы наказать простой люд, нелегально косивший монастырский луг.
Лихие времена в прошлом. Сейчас монастырь совсем другой - женский. За его воротами ухоженный сад с фруктовыми деревьями. Комплекс полностью отреставрирован. Игуменью зовут Тихона (Нефедченко).
Я решил узнать ее мнение.
Единственный памятник Пескову в Воронежском заповеднике. Хотя, по сути, Василию Михайловичу обязаны своим существованием все заповедники страны.
Григорий КУБАТЬЯН
Услышав название «Комсомольская правда», игуменья морщится, но от беседы не отказывается. Хотя и разговора не получается.
- Не вижу тут спора. Какое мне дело? - говорит она. - Этот ваш Песков, кто это? Кто в этот музей ходит? Вы много посетителей видели? Если бы он был наш, церковный, тогда другое дело. А так, кому он нужен?
- Но ведь музей некуда выселять! Он погибнет. Ведь можно найти
компромисс, - возражаю я. - Была же договоренность о совместном использовании здания! Все равно первый этаж пустует.
- Покажите мне эти договоренности! - улыбается игуменья. - Нужно выполнять закон!
- Ну, хорошо, - примиряюще говорю я. - А как вы планируете использовать здание?
- А это уже не ваше дело! - сердито отвечает Тихона. - Откроем богадельню, воскресную школу, дом для паломников.
Но, скорее всего, трапезная снова станет трапезной. И в дом для паломников я верю. Получится что-то вроде гостиницы с рестораном. Учитывая постоянный поток туристов в заповеднике и бобропитомнике, предприятие выгодное.
А что теперь будет с музеем - одному Богу известно.
