Интерес к банковскому делу в России в последнее время падает, а это значит, что некоторые собственники будут стараться добровольно уйти с рынка, либо сдавая лицензии, либо продавая бизнес маркетплейсам, считает гендиректор рейтингового агентства "Эксперт РА" Марина Чекурова. В интервью РИА Новости она рассказала об основных трендах финансового сектора в текущем году, о том, когда может появиться конкурент НСПК, а также переберется ли отечественное банковское регулирование из Базеля в Воронеж. Беседовала Анна Афонина.
— Что вы можете сказать о банковском секторе страны? В прошлом году не было отозвано ни одной лицензии впервые за всю новейшую историю страны. Однако в начале этого года три банка уже потеряли лицензии…
— Отзывы лицензий чаще всего происходят по двум причинам: из-за нарушений антиотмывочного закона, а также неисполнения требований по различным банковским нормативам и в силу добровольной ликвидации.
Но банков, лишившихся лицензий из-за нарушений, скорее всего, будет немного: рынок уже достаточно хорошо расчищен. Вторая причина – добровольная сдача лицензии – будет более частым основанием. Многие банки по-прежнему смотрят на M&A (сделки слияния и поглощения). Категория так называемых усталых собственников никуда не делась. Банковский бизнес становится все менее маржинальным, интерес к нему падает. Это означает, что прежние собственники будут пытаться выходить из банковского бизнеса. Здесь возможно формирование нового тренда – продажа банков маркетплейсам. Таких кейсов вряд ли будет много, но мы видим заинтересованность со стороны гигантов e-commerce: им нужно проводить расчеты, а потенциальный риск нарушения антиотмывочного закона требует особого контроля, который обеспечивают банки под надзором Банка России. Поэтому полагаю, что ряд банков, которые могли бы пойти на ликвидацию в результате слияния и поглощения, будут просто проданы тем, у кого есть в этом потребность.
— На ваш взгляд, сколько в этом году будет отзывов лицензий?
— Скорее, речь должна идти не о потенциальном количестве отозванных лицензий, а о том, насколько может сократиться банковский рынок. Мы ожидаем, что по разным причинам с рынка уйдет порядка 15 банков.
Это будет не только принудительная ликвидация, но и слияния и поглощения, как я уже сказала. Мы не исключаем и добровольной сдачи лицензий "усталыми" собственниками. Прежде всего, потому что конкуренция между банками сейчас происходит в значительной степени на поле IT. А это требует очень крупных вложений, и окупаемость там не короткая. Поэтому ряд банковских собственников, которые в течение какого-то времени считали банковский бизнес для себя интересным и приемлемым, оттуда уйдут, либо продав, либо просто сдав лицензию. Будет и какое-то количество принудительных ликвидаций, но здесь может идти речь только о совсем слабых банках с непонятной бизнес-моделью.
— На ваш взгляд, может ли текущий год по интенсивности отзывов лицензий у банков быть похожим на прошлые периоды, когда расчистка сектора проводилась активно?
— Скорее нет. В 2014–2016 годах ЦБ в среднем отзывал по 90 лицензий, в 2017–2019 годах – по 45. За последние пять лет максимальное количество отзывов было в 2021 году – 26 лицензий.
Во-первых, надзор сильно изменился. Степень его детализации очень высокая, поэтому регулятор видит все. Если что-то вызывает у него сомнения, то он вначале выдает банкам предписания, объясняет причины, и только при злостном неисполнении отзывает лицензии. И мы видим, что таких случаев стало не так уж много. Из 15 банков, может быть, пять-шесть ликвидируют принудительно, все остальное будет происходить добровольно.
— Давайте поговорим о банковском регулировании в России. На ваш взгляд, движется ли наша страна от "Базеля" к "Воронежу"?
— Я бы здесь использовала другую терминологию. На самом деле регулирование адаптируется к потребностям и возможностям российского сектора. Базовые подходы во всем мире одинаковы, но есть особенности, определенная специфика. Нельзя сказать, что у нас будет только "Воронеж". Только "Базель" – тоже нет. Будет модель регулирования, адаптированная к российской банковской реальности.
— Как вы считаете, какие тенденции будут доминировать на рынке банковских услуг в этом году?
— По сравнению с 2022 годом, когда регулятивные требования были сильно "разжаты", мы сейчас по итогам первого квартала видим, что произошло определенное сокращение динамики развития банковского сектора. Это связано с усилением риск-менеджмента, с резервированием. Многие вещи, которые в прошлом году банки могли не соблюдать, сейчас снова должны соблюдаться. Банк России сильно озабочен вопросами кредитоспособности физических лиц – сколько человек может платить по всем своим кредитам, исходя из того, сколько он их набрал. Требование по расчету предельной стоимости кредита банки теперь тоже должны соблюдать. Если будет сокращена поддержка льготной ипотеки, то будет определенное падение темпов роста ипотечного кредитования. Все это приведет к определенному падению темпов роста банковского сектора. Но тем не менее все равно рост будет.
Жизнь показала, что по-прежнему депозиты являются все-таки доминирующим способом сбережения средств населения. Особенно в условиях высокой ключевой ставки.
— А в системе расчетов?
— Будут развиваться разные транзакционные модели для расчетов у банков – все, что касается системы быстрых платежей, это очень востребованная услуга. Не знаю, насколько быстро получится создать альтернативу НСПК, о которой говорят Сбербанк, Альфа-банк и "Тинькофф", но если появится вторая система, это точно будет хорошо, поскольку обеспечит высокую устойчивость системы расчетов в целом. И если есть выбор, то есть и возможность резерва на всякий случай. Мы не знаем, какие последствия санкций будут в дальнейшем. Поэтому две системы – это лучше, чем одна. Но, скорее всего, запуск произойдет не на следующий год, а через год.
Ну и, конечно, темой текущего года будут вопросы, связанные с внешнеэкономической деятельностью: банки сейчас нащупывают разные пути расчетов с зарубежными контрагентами.
— Какую прибыль, по вашим ожиданиям, банки покажут в этом году?
— В прошлом году сектор заработал рекордные в российской истории 3,3 триллиона рублей. Из которых 2,4 триллиона рублей заработали топ-10 банков. В этом году мы ожидаем, что общая прибыль банковского сектора составит 2,8 триллиона рублей, и 2,1 триллиона придется на топ-10, в числе которых "Сбер", ВТБ, Россельхозбанк, Газпромбанк, Совкомбанк. Это связано прежде всего с тем, что у них очень серьезное технологическое превосходство и высокий уровень проникновения IT-решений в клиентскую базу с удобством их использования.
У средних банков будут нарастать ограничения, связанные с внешней экономической деятельностью. У топ-10 они уже есть, но они имеют преимущества внутри страны. А средние и относительно небольшие банки, многие из которых были неподсанкционными, сейчас, к сожалению, тоже попали под санкции и из-за этого утратили определенный резерв дальнейшего роста, на который они, видимо, рассчитывали.
— Как считаете, превзойдут ли объемы кредитов, выдаваемых российским компаниям в юанях, рублевые? И когда это будет возможно?
— Никогда. Объем выданных рублевых кредитов – это триллионы, юани – это миллиарды. Цифры несопоставимы. Юаневый кредит нужен прежде всего тем компаниям, которые взаимодействуют со страной, где есть юаневые расчеты. Безусловно, рост кредитования в юанях будет, но рублевого он не достигнет и тем более его не превысит. Финансовые директора компаний, особенно тех, кто активно ведет внешнеэкономическую деятельность, хорошо понимают, что такое управление валютной позицией. И не важно, в какой валюте она выражена, – в юанях, долларах, евро или еще каких-то валютах, и брать на себя избыточный валютный риск они не станут.
В 2023 году кредитование в юанях выросло в 3,6 раза, с 12,7 миллиарда долларов до 46,1 миллиарда долларов. Мы ожидаем, что по итогам 2024 года объем кредитования как минимум удвоится. И если в 2023 году рост был в основном обусловлен конвертациями кредитных договоров в юани из токсичных валют, то в 2024 году будет также расширяться и обслуживание экспортных операций.
— А что можете сказать про спрос на юаневые вклады в России, ждете ли всплеска?
— В условиях текущей ставки я в это не верю. Потому что ставки по юаням, скорее, символические, чем настоящие. В рубле держать средства выгоднее. В данный момент крупнейшие банки начали активно повышать ставки по юаневым вкладам, так как повышается спрос на кредитование в этой валюте со стороны российских компаний, с учетом этого можно ожидать, что к концу 2024 года объем депозитов в юанях может достигнуть 100 миллиардов долларов.
— По вашим оценкам, каким будет спрос на автокредиты в текущем году и что здесь будет основным стимулом? Что будет со ставками к концу года?
— Автокредитование показало быстрый прирост в прошлом году – на 42%. Это прежде всего эффект низкой базы 2022 года, когда кредитование в этом сегменте практически не производилось. Мы прогнозируем умеренное замедление до 20%. Это обусловлено слишком активным всплеском 2023 года, который, по сути, происходил около нулевой базы. Понятно, что сейчас темпы будут выравниваться и так или иначе замедляться.
Драйверами роста будут: новое предложение в виде китайских автомобилей, кредитование покупки подержанных автомобилей – сейчас мы видим, что это становится нормальным общим продуктом.
Средняя ставка по кредитам на покупку транспортных средств в топ-15 автокредитных банков составляет 21% годовых. Дальнейшая динамика ставок во многом будет определяться уровнем ключевой ставки. Если ключевая ставка будет снижена к концу года до 12%, то можно ожидать, что средний уровень ставок автокредитования снизится до 15–17%.
— Ожидаете ли всплеска IPO в России? Как это отразится на вашей деятельности?
— Мы ожидаем порядка 15 сделок в следующем году. В прошлом году было восемь.
Секторы разные. Первые пионеры – это IT. Они достаточно агрессивные по своей ментальности и не боятся идти на рынок. Мы видим медицину, розницу, банки, возможно, услуги. Тут нельзя сказать, что будет только один сектор прорывной, нет.
Это положительно скажется на рейтинговой отрасли. Мы исходим из того, что компания, которая собирается правильно себя позиционировать на рынке, проходит ряд степеней зрелости с точки зрения привлечения финансирования: банковское финансирование, выпуск публичного долга на рынке облигаций и только после этого – IPO. Большинство компаний так и делают.
Да, есть компании, которые сразу идут на IPO. Но, чтобы приручить к себе рынок и дать правильные маркеры для потенциальных инвесторов, правильно пройти именно длинный путь. И это значит, что эмитенты должны будут получать рейтинги. Более того, мы считаем, что для IPOтоже важно иметь рейтинг и особенно некую его историю. Для инвесторов было бы очень важно увидеть, как этот рейтинг изменяется во времени.
— Что ждете от российской экономики в этом году?
— Рост экономики в прошлом году тоже происходил от низкой базы. Поэтому в 2024 году мы видим некоторое замедление, хотя экономика все равно будет расти, прежде всего на госрасходах. По итогам 2024 года мы прогнозируем рост 2,1%.
Негативным фактором является высокая ключевая ставка. Она очень сильно тормозит инвестиционную активность компаний. Мы, конечно, ждем ее снижения, но я думаю, что это будет ближе к концу года.
— На ваш взгляд, удастся ли достичь цели по инфляции в этом году в 4–4,5%?
— Инфляцию мы видим порядка 5,2% к концу года.
