Прогуливаясь от главного корпуса университета до Каменного моста, многие даже не задумываются, что путешествуют по Воронежу петровской эпохи. Именно отсюда начинался город, здесь в конце XVII века кипела жизнь со всеми её радостями и невзгодами, а ниже, на берегу реки, в муках рождался первый русский военный флот. Чем жили горожане той эпохи? И что осталось от неё сегодня? Об этом нам рассказал доктор исторических наук Владимир Глазьев.
Башни над рекой
В конце XVII веке жить в Воронеже было вольготно. Опасность татарских набегов постепенно уходила в прошлое, и город в полной мере ощущал все преимущества своего пограничного статуса. Так, он богател благодаря «донским отпускам»:государство обязалось регулярно отпускать казакам жалованье деньгами, хлебом, сукном, боеприпасами. Поставки шли через Воронеж и дальше вниз по Дону. Посадские люди и сами активно торговали с казаками, становясь всё богаче.
Что же представлял собой Воронеж того времени? Центр– деревянная крепость с 13 башнями: в пяти из них –ворота, через которые шли дороги. Твердыня была построена в основном из дуба и частично из сосны. Об этом доходчиво рассказывает чертёж 1690 года: до приезда Петра оставалось шесть лет. Этот документ, которому сегодня нет цены, появился совершенно случайно – из-за тяжбы. Один из посадских людей задумал было открыть лавку напротив Московских ворот, но местное духовенство во главе с епископом Митрофаном выступило против. Дело решалось в Москве и, чтобы высокому начальству стало понятнее, о чём спор, был подготовлен подробный рисунок.
Двумя стенами крепость возвышалась над крутизной речного берега. Две другие – с ровной стороны – окружал земляной вал. Дороги были защищены надолбами – врытыми в землю брёвнами, - которые в случае опасности не позволяли вражеской коннице подойти к воротам.
Снаружи крепости располагались слободы. Например, недалеко от Московских ворот – которые также называли Пятницкими – была Пятницкая слобода и церковь Пятницы. Там жили казаки, только не те, что на Дону, а полковые.
«Донские жили вольной республикой, выбирали атамана,в Воронеже находились служилые казаки, - объясняет Владимир Глазьев. –Рядом с Пятницкой слободой стояли лавки посадских людей, где шла торговля. Дальше были Кузнечная и Ямская слободы, где жили, как уже понятно, кузнецы и ямщики. Рядом с Ямской была Воскресенская церковь. Она и сейчас на том же месте, у Каменного моста. Правда, здание уже не деревянное, как в XVII веке, а кирпичное. Крепость же располагалась на месте нынешней университетской площади. С другой стороны от Пятницкой была Стрелецкая слобода. Стрельцы – воины, вооружённые ручным огнестрельным оружием».
Храм,кабак, тюрьма
Въехав в крепость через Московские ворота в 1696 году, справа за чередой лавок Пётр I мог увидеть архиерейский двор – резиденцию епископа Митрофана, первого руководителя учреждённой в 1682 году Воронежской епархии. Дальше по дороге располагался Благовещенский собор, главный епархиальный храм и единственное в городе кирпичное здание. Со временем там появится Митрофановский монастырь, который будет разрушен во время Великой Отечественной войны и уступит своё место главному корпусу Воронежского госуниверситета.
Через дорогу от храма за окружностью забора располагалась тюрьма, а рядом с ней – губная изба – так тогда назывался отдел полиции. Орган боролся с преступностью, возглавлял его губной староста, которого избирали горожане. Тут же стоял кабак, едва ли не единственное увеселительное заведение в городе. Так что схема «украл – выпил – в тюрьму» была отработана уже тогда.Ещё одним административным зданием был казачий двор, откуда голова руководил всеми служилыми казаками. А рядом стояла старая – ещё деревянная – Благовещенская церковь.
В южной части крепости располагался Покровский женский монастырь, Никольская и Троицкая церкви. А у реки– двор воеводы, его назначали из Москвы для руководства городом и уездом. Неподалёку – житный двор с запасами зерна, крестьяне сдавали его как налог. На реку выходили Затинные и Водяные ворота, откуда спускались за водой.
Верфи и дворцы
Впрочем, вряд ли Пётр так уж внимательно глядел по сторонам.
«Его интересовал не город, а корабли, которые строились на берегу, - продолжает историк. – Скорее всего, он мчался через крепость и спускался к реке. Тогда она состояла из нескольких протоков и озёр, самым большим из которых было Круглое. Сейчас вся эта территория скрыта водохранилищем. На берегу находился Успенский монастырь, рядом - верфь, а на острове возводилось адмиралтейство и располагался цейхгауз, где хранились припасы, цитадель и дворец».
Впрочем, на первых порах царь жил не во дворце, а на «съёмной квартире» - в доме подьячего Игнатия Моторина. Жил – значит, ночевал: все дни Пётр проводил на верфи, сам двигал брёвна и брался за топор. Не удивительно, что с каждым его приездом строительство ускорялось. Руководить помогали знаменитые сподвижники царя: Александр Меншиков, Фёдор Апраксин – он руководил строительством с 1700 года, Фёдор Головин, Никита Зотов регулярно приезжали в Воронеж, на берегу реки для всех них были возведены дворцы.
В Воронеже была только одна из верфей, другие размещались в Чертовицах, Рамони, Ступино. Нужно сказать, что суда в наших краях строились и до Петра, но речь шла о небольших плоскодонных стругах. А вот морские многопушечные корабли у нас делать не умели. Чтобы освоить новые технологии, активно набирали мастеров из Европы: Голландии, Англии, Дании, Венеции и других стран. Так в Воронеже появилась ещё одна слобода – Немецкая, - где жили иностранные специалисты.
«Умер от печали и стыда»
Конечно, начинать такое дело всегда непросто. У представителей разных стран были разные представления о том, как возводить корабли, и договориться удавалось не всегда. Споры доходили до дуэлей. Чтобы гасить конфликты, нужен был безоговорочный авторитет, и им стал англичанин Осип Най.
Остро стоял и финансовый вопрос. Сначала выходом казалась модная и ныне схема частно-государственного партнёрства. Пётр повелел создать кумпанства: крупные землевладельцы – олигархи той поры – должны были сбрасываться и строить корабли за свои средства.
Конечно, бояре не имели ни малейшего представления о корабельном деле и нанимали подрядчиков, а те скорее осваивали средства, чем заботились о качестве. Например, в ход шло сырое дерево, и после усушки корпуса становились дырявыми.
Местных жителей, конечно, никто ни о чём не спрашивал. Дуб из привычного материала сразу стал стратегическим ресурсом. Все леса были описаны и рубить там деревья для собственных нужд строго настрого запретили. Но любой запрет, как известно, можно обойти: в Воронеже расцвела коррупция, на которой руководивший строительством окольничий Александр Протасьев сделал целое состояние. В 1699 году Пётр вернулся из-за границы и вызвал Протасьева на разговор, после которого тот, как сказано в источниках, «умер от печали и стыда». Вот такими совестливыми были тогдашние коррупционеры – не чета современным.
Кровавые слёзы
Разумеется, иностранцев нанимали только на руководящую и высококвалифицированную работу, основные тяготы несли местные жители, которым великая стройка стоила кровавых слёз. Рядовые строители не только не получали никакого жалования, но и должны были работать со своим инструментом и сами себя обеспечивать.Бегство было массовым, и беглых искали. Если не находили дома – брали в заложники жён и детей.
И всё же работа шла. В 1700 году Пётр окончательно разочаровался в кумпанствах и корабли начали строить исключительно за государственный счёт – качество стало расти. К тому же и сам государь, поработав на голландских верфях, настолько овладел мастерством судостроителя, что мог проектировать корабли.
«Линейный корабль «ГотоПредистинация» был построен по его чертежам, - рассказывает Владимир Глазьев. – И специалисты – а я не думаю, что они льстили – говорили, что это корабль, совершенный по своим пропорциям, облику и ходовым качествам. Судно было заложено в 1698, а спущено на воду – в 1700 году. Не случайно у нас решили реконструировать именно его».
Отношения с церковью у царя складывались непросто, но в воронежском епископе Митрофане Пётр нашёл союзника. Из домовой казны иерарха на строительство кораблей была передана огромная сумма – 7 тыс. рублей.
И, конечно, воронежцы вправе считать великого реформатора своим земляком: он 14 раз приезжал в наш город и в общей сложности провёл в нём 500 дней. И посвящены они были не только флоту: например, здесь царь принимал датского посла, обсуждая условия договора между двумя государствами. Так что полтора года из своей многовековой истории Воронеж был фактической столицей государства.
Оцените материал
