25 сентября исполнилось 25 лет со дня смерти Народной артистки СССР и настоящей легенды народной песни Марии Мордасовой.
В этот день в Воронеже прошёл ряд памятных мероприятий с участием фольклорных коллективов области. С руководителем одного из них об актуальности русской народной песни в наше время поговорил корреспондент vrn.aif.ru.
Итак, наш собеседник – профессор, заведующая кафедрой этномузыкологии Воронежского государственного института искусств и руководитель фольклорного ансамбля «Воля» Галина Сысоева.
Галина Сысоева родилась в 1952 году в городе Богучар Воронежской области. Окончила Воронежский государственный институт искусств, автор учебных программ по теории музыкального фольклора, народным исполнительским традициям, истории и теории русской духовной музыки. Заслуженный деятель искусств РФ.
Шагнули в народ
Корреспондент vrn.aif.ru Ангелина Оболонская: Галина Яковлевна, имя Марии Мордасовой прочно ассоциируется не только с народной песней, но и с Воронежем. В чем её уникальный вклад в культуру нашего края и народную культуру в целом?
Галина Сысоева: Я была знакома с Марией Мордасовой, бывала у неё дома, записывала её песни и делала нотные расшифровки. Она была коммуникабельным и добродушным человеком без всякого снобизма, хотя и носила звание народной артистки. В то время, возможно, из-за отсутствия профессионального опыта, я не понимала местами её таланта. Со временем, когда уже переслушала тысячи песен, побывала в экспедициях и послушала бабушек – носительниц фольклора, всё стало понятно. Мария Николаевна обладала невероятно красивым по тембру голосом. Пела легко, без надрыва и крика, переходила из регистра в регистр. Это феномен. Едва ли все этому обучаются. Константин Ираклиевич Массалитинов (руководитель ансамбля «Воронежские девчата» - Ред.) не разрешал ей петь народные песни, а только частушки, объясняя это тем, что петь песни было кому, а вот частушки, как она, исполнять никто больше не мог. Мордасова подняла этот жанр на очень высокий уровень и перевела его в ранг искусства. Она сохранила импровизационность и артистичность. В ней сочеталась народность и академичность. Свои частушки она пропевала, слегка выкрикивая. И отказывала себе в пошлости и вульгарности, даже в таком простом жанре. А ещё она сама сочиняла песни, ей это давалось легко.
Когда я была у неё дома, видела мешок писем, из которого она иногда доставала любимые и зачитывала. Ей присылали частушки со всей страны. И даже те, которые она сама и написала. То есть, они шагнули в народ и опять к ней вернулись. В каждом новом городе, в котором довелось гастролировать, она узнавала значимые имена и события и вечером на концерте пела посвящённые этому городу частушки. Все эти частушки хранятся в музее Воронежского государственного хора им. Массалитинова. Меня также удивил её талант импровизатора: Мордасова брала народные тексты и распевала их на свой манер, создавая что-то совершенно новое.
Конечно, нельзя не сказать о её спутнике – муже Иване Михайловиче Руденко. Мордасова – это фамилия её первого мужа, который погиб на войне. Мария Николаевна признавалась, что не любила его, её выдали замуж насильно. А вот союз с Иваном Михайловичем был сложен по взаимному тяготению. Я думаю, их скрепляло совместное творчество. И даже спустя много прожитых вместе лет, я видела, как они заботились друг о друге.
- Какие известные непросвещённому человеку народные песни «вышли» из Воронежской губернии?
- Надо понимать, как живёт народная традиция. Есть мелодии, имеющие широчайшую популярность и известные чуть ли не всей России. Также есть региональные песни, которые распространены только в определённой части страны. А есть имеющие ещё более узкое распространение, которые знают только жители какого-то села. Например, песню «Степь да степь кругом» поют на разные лады в разных частях страны, и за этим любопытно наблюдать.
Сейчас воронежские песни известны, в большей степени, именно за счёт тех коллективов, которые их исполняют. В нашей области мощное фольклорное движение. Многие выпускники кафедры этномузыкологии Воронежского государственного института искусств уже имеют свои собственные коллективы довольно высокого уровня и ездят с ними на конкурсы и фестивали, таким образом прославляя наш край. А флагман этого течения – ансамбль «Воля». Уже много лет нас приглашают на разные фестивали в качестве хедлайнеров именно потому, что мы показываем аутентичное пение, но в эталонном исполнении. Даже те бабушки, у которых мы записывали эти песни в экспедициях, не всегда могли спеть эталонно. Мы стараемся исполнить понравившиеся нам мелодии так, как носители фольклора мечтали бы спеть сами.
Уходит традиция
- В чем же особенность нашей песни? Есть ли у неё свой стиль?
- Понятие «воронежская песня» – искусственное. Песенные традиции нашего края напоминают лоскутное одеяло, которое состоит из этнокультурных ареалов. Во-первых, сказалось постепенное заселение региона, во-вторых, нашу область населяют разные народы. Например, в Богучаре заметное влияние оказывает украинская культура, там и одежда, и кухня, и обычаи отличаются от центральной части области. Мне понадобились годы, чтобы понять особенности ареалов нашего края в плане культуры и традиций. Меняются языковые диалекты, манера исполнения и даже принцип построения многоголосий.
- Вы часто ездите с экспедициями по дальним деревням и собираете старинные напевы. Нынешние селяне всё ещё поют народные песни?
- К сожалению, традиция исполнять песни большим кругом, собирать соседей и петь, сидя на брёвнышке у дома, ушла. В экспедициях мы часто просим людей спеть что-то, но они стесняются, боятся, что их осудят и решат, что они пьяные. Зато появляется тенденция петь сольно. Но в нашем регионе песен такого формата нет. Они мыслятся только многоголосно. Однажды мы попросили старенькую бабушку спеть местную песню, так она ответила: «Как же я буду петь одна?» Пришлось ехать за её подругой на другой конец деревни.
Уходят из культуры протяжные песни. На концертах и фестивалях просят исполнить что-то весёлое, понятное. Протяжные песни требуют большего труда и внимания, а нынешний зритель хочет шоу и зрелищ.
- Насколько полезны поездки в экспедиции?
- В наших экспедициях мы собираем очень много материала. Весь он хранится в архивах на кафедре этномузыкологии. При этом я категорически против того, чтобы весь массив данных просто выбрасывался в интернет. Я видела случаи недобросовестного и даже хамского отношения к таким записям. Теряются паспортные данные, по-другому трактуются песни. Я считаю, что выкладывать в интернет нужно только качественные записи. У нас уже собран 21 диск с аутентичным фольклором. С «Волей» вышло семь дисков.
По итогам каждой экспедиции формируется коллекция. Их у нас около 400. А первая поездка состоялась в 1989 году. В то время отправиться в село было проблемой: машину выписать трудно, да и не каждое авто проедет по деревенским дорогам, приходилось порою пользоваться трактором. Таскали с собой тяжёлый плёночный магнитофон, для которого покупали уже использованную плёнку и записывали материал сверху. Всё это потом оказывалось некачественным, подложка мешала и была слышна. Чистую плёнку экономили и записывали только по два куплета песен. Теперь же с машинами нет проблем, можно взять с собой портативный диктофон и микрофон для улучшения звука. Вот только певуний в деревнях не осталось, писать нечего. Иногда я попадаю в те села, где уже когда-то была, и там вообще уже нет людей.
- Какие песни в ваших экспедициях удалось спасти?
- Например, песню «Про Рачка», её пели в селе Татарино Каменского района. Оказалось, она про государственного деятеля и реформатора начала XIX века Алексея Аракчеева. По сюжету его реформ и создали песню. Есть песня ещё древнее – про татарский полон. По сюжету, татары взяли в плен женщину и привезли в семью татарина, где её заставили качать ребенка, прясть пряжу и стеречь животных. И вот она поёт ребёнку песню: «Ты по батюшке татарский сын, а по матери ты внучек мой». А всё потому, что мать малыша ещё в девичестве вязли наложницей. Казалось бы, куда ещё древнее история...
Понятный каждому
- Ещё лет 20 назад фольклор не был так популярен как сегодня. Теперь же народные песни включают в программы телешоу. Получается, народное творчество стало более востребованным?
- Интерес к народному творчеству вырос, причём особенно у молодёжи. У меня был эксперимент с ансамблем «Этносфера» из Москвы – пытались смешать фольклор с джазом, в итоге получилось наложение двух сфер. Тогда я чётко настояла на том, что не уступлю ни одной ноты народной песни.
Правда, многие современные исполнители стараются использовать народное творчество в корыстных целях. На одном из Платоновских фестивалей я услышала популярную группу «Звента Свентана», которая адаптирует и переосмысляет фольклор. Моё мнение таково: под эти песни можно только танцевать. Подобные группы сиюминутны. Они не становятся носителями фольклора, и их творчество точно никогда не перейдёт к следующему поколению. Это лукавство говорить о том, что таким образом к фольклору привлекается молодёжь.
- Как вы считаете, есть ли будущее у фольклора, интересен ли он поколению «зумеров»?
- Думаю, фольклор станет искусством профессиональных певцов. Из деревни он либо уйдёт вместе с людьми, либо его станет ещё меньше. Но слой, так называемого, попсового, общепонятного фольклора будет жить в народе долго.
Сейчас осталось мало коллективов, которые могут воспроизводить культуру во всех красках. Именно поэтому задача моих студентов в трансляции первозданной традиции. Мы не являемся носителями, но мы проводники. И чем глубже мы будем знать традиции, тем точнее нам удастся их воспроизвести.
Оцените материал
